Наталья Штрайн
Основатель компании «Парадайз»
В детстве я занималась фигурным катанием. Особых успехов не было: мои таланты в другом. Мне не нравилось, и я тоже не нравилась. Особенно учителю хореографии, класс которой мы посещали раз в неделю. Спустя 35 лет я так и не смогла забыть ее слова, жгущие словно каленым железом по живому. Глаголом жечь сердца детей - это про неё! Не могу вспомнить, чем я ее так раздразила, но она вдруг при всёй группе обратилась ко мне с вопросом: «Кто тебя вообще сюда записал?! Ведь ты - дворовая девочонка!»
Она пыталась меня унизить, и ей это удалось. Зачем - я не знаю. Вопрос к психотерапевту, которого у неё явно нет. И проблема в том, что большая часть людей, работающих в нашей стране с детьми, вымещают на них свои фрустрации, превращая самое наше дорогое в помойное ведро личного горя.
Позвольте пояснить. Я - из семьи врачей, отец уже тогда был кандидатом наук. Бабушка - директором школы, дед - учителем истории и майором авиации, другой дед - редактором газеты... я, как ни крути, не подходила под градацию «дворовой». Наверное, мои родственники, интеллектуальные снобы, ее б линчевали, скажи я им. Интеллектуалы в СССР - они агрессивные. Но я не сказала...
Я просто возненавидела фигурное катание и, бросив его, вернулась к регулярным спортивным занятиям только через 20 лет!!!
Я успела отметиться и в музыкальной школе, куда меня в 6 лет направили по материнским стопам. И здесь я не блистала. Учитель орала на меня так, что я просто тупела и немела, мозг выключался. В итоге она хватала ручку и остервенело обводила ноту, сыгранную мною неправильно, пока не рвалась страница... в чужом учебнике, взятым взаймы... это был ад адский!
Как хотелось бы слетать туда на машине времени и огреть ее со всего размаха! Агрессия порождает только агрессию.
В майский день годового экзамена меня, выпускницу нулевого класса музыкальной школы, первой из всей школы, собравшейся в зрительном зале ДК, заставили выйти на сцену, громко представиться и сыграть экзаменационный кусок. А потом также громко, со сцены, даже не назвав имени, объявили: «Чижова, три!».
Я плохо помню, что ещё там происходило, ведь мне было всего 6 лет. Но никогда не забуду испытанного ужаса. С тех пор я дико боюсь публичных выступлений. И даже к речам перед сотрудниками психологически готовлюсь. А ведь кажусь уверенным в себе человеком. Конечно, я беру себя в руки и разражаюсь членораздельными звуками, но какой ценой внутренних ресурсов!
Ощущение страха, словно ты в заколдованном лесу, где каждая минута сулит потенциальное зло, - вот как чувствуют себя наши дети со многими педагогами и тренерами.
Поэтому мой сын не был отдан в России ни в музыкальную школу, ни в спорт. В Англии спорт неизбежен, это часть воспитательного процесса. И сын его полюбил. Все просто: тренеры в Англии не орут, не оскорбляют. Они подбадривают и поддавливают, но они уважают ребёнка. Давление - это не грубость.
В первый же месяц в английской школе Стаса пригласили сыграть роль в спектакле: нужно было сказать два слова. После представления сам директор пожал ему руку, о чем сын рассказывал мне, захлёбываясь от восторга. Он почувствовал себя оценённым, и в безопасности!
«Это и есть наша цель, - твердят сотрудники британских школ, - сделать так, чтобы ребёнок с юных лет не боялся света софитов, чтобы знал: его всегда поддержат, даже конкуренты во время конкурса». Я пишу эти строки, и по мне бегут мурашки. Как классно!
А ещё - о чудо! - мой Стас начал брать уроки фортепиано! По собственной инициативе!!! Отыграл два года, в атмосфере удовольствия и комфорта. Мой муж, немец, задал логичный вопрос: «Разве атмосфера страха на тренировке или уроке способствует развитию энтузиазма?»
Возможность унизить ребёнка идёт из глубины российских веков, когда даже крепостной имел право бить барского сына. Но мы живём в 21 веке. Доколе?
