Зачем нужен консультант при поступлении в иностранный университет?

Рассказываем, как наш эксперт максимизирует шансы на успех и буквально творит чудеса: помогает абитуриентам поступить в учебные заведения, о которых они мечтали, а иногда и мечтать не могли. Открываем вам секреты мастерства в этом эфире!

Получить консультацию

Сегодня мы проводим эфир с Ксении, нашим экспертам по вузам, магистром Лондонской школы экономики. Этот эфир посвящен исключительно тем, кто хотел бы максимизировать свои шансы по поступлению в британский или другой любой иностранный университет, может быть американский, итальянский, голландский или даже финский. Все зависит от того, куда вы настроены.

Вопрос к публике. Скажите, пожалуйста, вы хотели бы поступить методом тыка, каким-то образом разобравшись в этом совершенно огромнейшем океане вузов, которые существуют? В одной и только Америке их 5 тысяч. И, извините за бедность речи, большая часть из них – это просто коммерческая шняга.

Поэтому очень важно попасть именно в тот вариант, который станет самым лучшим вариантом для вашего ребенка. И иногда у нас среди клиентов бывают ситуации, когда люди говорят «Вау! А как мы вообще туда попали?» То есть, как нам это удалось? А удалось это за счет «творческих конструкций», которые создает наш эксперт Ксения. Я думаю, многие её уже и так знают.

Мы расскажем, как и каким образом мы повышаем шансы наших студентов на поступление в самые лучшие вузы, о которых они, возможно, даже и не мечтали. То есть, что происходит за кулисами? В чем смысл реального крутого консультанта?

Консультант или эксперт, который ведет вашего ребенка на пути в поступление в вуз подобен личному тренеру. Конечно, вы можете заниматься сами, или онлайн, или в групп. Опять же, тренеры разные, вы можете нанять тренера UEFA или тренера, который готовит спортсменов к Олимпиаде.

Наша Ксения – это такой тренер, который готовит к Олимпиаде. Решение за вами: вы будете готовиться к Олимпиаде или вы будете готовиться к каким-то региональным сельским соревнованиям. Выборы мы всегда делаем сами, и они определяют нашу судьбу.

– Добрый день, Наталья!

– Ксения, здравствуйте! Расскажите, пожалуйста, как всё это происходит, вот эта закулисье. В чём наша с вами польза нашему клиенту, нашему студенту? Мы с вами говорили, что есть три разных типажа. Может быть, вот мы прям без вступления начнём... с места в карьер. Первый типаж — это те, которые, может быть, хотят в Oxbridge поступить или метять в топовые вузы. Мы знаем, что конкуренция именно среди топовых студентов самая высокая.

– Да, давайте тогда действительно начнём и поговорим о тех, у кого амбициозные планы и классные оценки. Потому что иногда у нас, родители до начала работы спрашивают: «А зачем нам нужен консультант, если у меня ребёнок отличник и сам молодец?»

А мы-то знаем, что таким ребятам как раз особенно нужен консультант. И сейчас мы расскажем, почему. Надо понимать, что в топовые вузы конкурс невероятный. И это означает, что все ребята, которые туда подаются, они все отличники, они все чем-то занимаются в школе. И нужно отличаться не на фоне тех, у кого что-то не получается, а на фоне вот этих всех, у кого получается.

И я думаю, самое лучшее – это привести пример из практики. Не так давно у нас было ученика, которые хотели оба поступать в Oxford, назовем их, условно, Марк и Олег. Оба учились в очень престижных школах-пансионах Великобритании, которые входят в топ-50 школ, то есть это большие имена, куда сложно попасть. Оба поступают на научное направление, и один обращается к нам, и мы с ним работаем, усиливаем профиль. А другой уже постфактум рассказывает нам, как это было, и его не зовут на интервью. А нашего Марка зовут.

А вроде как оценки одинаковые, послужной список в школе тоже одинаковый, формат школы тоже, в общем, одинаковый, но вот у одного есть приглашение на интервью, а другого нет. Почему? Как мы это видим?

Дело в том, что на основе того, что было в школе, мы с Марком очень тщательно и планомерно работали. Что мы делали?

Во-первых, это была научная стажировка в университете.  Это сразу очень сильно выделяет на фоне других кандидатов.  Это был Университете Сент-Эндрюс, несколько недель при профессоре, где Марк учился в лаборатории, как делать разные эксперименты. И он мог обо всём об этом рассказать в своём эссе.

– Извините, я вас перебью. То есть это происходит между 12-м и 13-м классом. То есть 16-летний студент поступил в Англию, например, в 12-й класс. Соответственно, у него есть лето перед выпускным классом для того, чтобы пройти стажировку. И стажировка — это, как говорится, то, что не растет в огороде, и то, что не купишь в магазине, и то, что не рекламируется на сайтах. Мне кажется, вот это наши слушатели должны хорошо понимать.

– Да, за стажировку нельзя заплатить. Это не в смысле, что ты заплатил как за летнюю школу и поехал. Это именно know-how, какие профессора берут студентов, как к ним обратиться, как это всё организовать. Это то, что мы делаем для наших клиентов.

А дальше это курсы кредитные, которые мы ему посоветовали. Кредитные – это, напомню, не те, где дается бумажка в конце, что ты прослушал курс, а где человек получает оценку. Что, кстати, является критичным, например, для американских университетов.

И вот такими шагами: и стажировкой, и курсами, и какие именно книги он прочитал, и как это все он с нашей помощью представил в своем персональном эссе – на выходе мы получаем, что два, в общем-то, равных кандидата, но одного есть приглашение, и как результат потом оффер в университет. А у другого нет.

– Одна маленькая капелька, по сути, может перевесить чашу весов. И надо знать, что это за капелька.

– Абсолютно верно. А дело в том, что на том уровне, если мы говорим про Oxford, Cambridge, Imperial, там все ученики отличники, там все ученики классные, там, в принципе, можно любого брать. Ну так, по большому счёту. Я утрирую.

Проводя аналогию со сравнением про спорт: в большинстве видов спорта на одном и том же уровне там тоже доли секунды решают. И полагаться на случай, а вдруг у меня получится обогнать, или планомерно делать правильные вещи, чтобы этот шанс максимизировать – это тот выбор, который стоит перед родителями, перед учениками.

– К сожалению, очень часто ученики говорят с родителем. И понятно, они еще подростки, они максималисты, им кажется, что и море по колено, они говорят, я все сам сделаю, я могу. И родители такие: да, я тебе доверяю. Мне всегда это удивительно, они же дом, например, не доверяют своему подростку построить. Потому что они знают, что, наверное, как-то не очень получится. А как же они ему доверяют тот проект, в котором у него совершенно нет опыта? Это то же самое. Тем более, здесь решается судьба ребенка. Дом, в конце концов, перестроить можно, когда ты увидел на уровне фундамента, что что-то идет не так. А здесь всё.

Ты поступил куда-то, фиг знает куда, и ты поплыл. А что дальше-то? Будешь на бакалавра бесконечно поступать? Последний шанс что-то еще исправить – это магистратура, и то не факт. Мне кажется очень странным, когда родители вот это пускают на самотёк.

– И знаете, сколько раз мы сталкивались, что вот в такой ситуации самотёка студент выстраивает некий план, а потом всё-таки к нам приходит, мы говорим: «А почему так? Какая была здесь логика?» А он: «А, у меня друг так решил, и я решила как-то так». Вот это моё «любимое».

– Не говорите, Ксения! А вы помните, у нас ещё был Иван, который поступил в США с гольфом? Расскажите про него.

– В уникальных ситуациях, если студент действительно очень академически силён, или если он спортсмен, особенно если мы говорим про поступление в Северную Америку, то там обязательно тоже нужна поддержка. Потому что на выходе можно получить полную стипендию. Полная оплата обучения. Например, по спорту наш студент получил полную оплату обучения, академическую стипендию.

Другой наш студент получил 35 тысяч канадских долларов в университете Торонто. Эти вещи тоже есть, но нужно грамотно к ним подходить.

И я здесь ещё хотела добавить. Вопрос, который родители иногда задают нам в начале работы. У меня ребёнок самостоятельный, и ему не нужна помощь, потому что он всё будет делать сам. Они, наверное, боятся, что ребёнок начнёт лениться, если вдруг мы всё сделаем за него.

Но так же, как тренер не делает всё за спортсмена, а контролирует спортсмена, учит его и показывает, что именно надо делать, так же работаем и мы. То есть студент во всём в этом полностью участвует. Если честно, он работает намного больше, чем сколько он делает, если он делает это сам по себе. Нагрузка  возрастает.

– Да, это так. Когда ты с тренером, ты реально упахиваешься. И здесь та же самая аналогия. А давайте расскажем, как вы помогли Кире, которая у нас сейчас учится на кинорежиссёра. Которая с восторгом сказала мне, что она сама удивилась, как оказалась в таком вузе, потому что здесь кто-то уже собственные фильмы снял и они показываются со широкой публики. Кто-то был даже судьёй на кинофестивале, то есть уже такой уровень студента.

– Кира – прекрасный случай, было очень-очень приятно с ней работать, потому что она молодец, у неё были невероятно высокие результаты экзаменов, больше 38 или около того по IB. Это полностью ответственный человек, который знал совершенно чётко, что она хочет, у неё предыдущий профиль, в общем-то, тоже туда шёл. Здесь был вопрос огранки этого алмаза, превращение его в бриллиант.

– А как вы это сделали?

– Это было сделано через целый ряд вещей. Во-первых, правильный выбор программ. Не просто случайные, которые где-то рекламируются. Это, кстати, тоже мое любимое, когда приходят люди и говорят, а почему туда, а вот мы видели рекламу... Надо быть очень аккуратными.

Есть правильные программы, где сильные связи с индустрией, и где, как Кира рассказывала, ребята, которые заряжены, которые заточены, у которых есть опыт. Особенно в творческих сферах очень важен вот этот networking с преподавателями, с теми специалистами, которые приходят, с теми ребятами, с которыми ты учишься. Потому что вы вначале делаете очень много проектов за бесплатно, например, снимаете фильмы, где ты будешь у меня светом, ты озвучкой, и я буду режиссером. Потому что им нужно нарабатывать портфолио, с которым они потом куда-то выходят.

И, соответственно, если у тебя не очень контингент, с которым ты это делаешь, то и портфолио у тебя тоже пострадает, как бы талантлив ты ни был. Поэтому здорово оказаться в сильной среде.

Через подготовку портфолио с Кирой, через personal statement, через выбор правильных вузов, она оказалась там, где она может воплотить свой потенциал, свой талант, и там, где ей просто еще здорово и приятно учиться.

– А вы можете намекнуть, как вам удалось через помощь с написанием personal statement и что там за такие диковины в портфолио, которые её, так сказать, протолкнули?

– Приведу несколько примеров, чтобы было более иллюстративно. Возьмем для примера биологию. Там такой классический, но скучный personal statement начнется так: я с детства очень люблю биологию, это мой любимый предмет школы, особенно меня интересуют темы энергии в клетках. Я много читаю по этому поводу. Точка.

Вроде нормально, но нету глубины, нету деталей, все читают, все учат этот предмет школе, если они собираются на это поступать. Опять же, ты ничем тогда не отличаешься от других кандидатов.

А если эссе начнется так, что: прочитав книгу Selfish Gene, меня заинтересовало, как генетика влияет на развитие того-то и того-того. И пройдя стажировку в таком-то университете, и попробовав сам расщеплять гены по руководству такого-то профессора, я поняла, что наука – это мое призвание.

Это разные порядки погружения и глубины. Даже если отбросить стажировку и просто ориентироваться на то, что можно, например, взять из дома, потому что так тоже бывает. Сейчас есть миллион вариантов различных онлайн-программ и конкурсов, в которых мы студента всегда советуем участвовать, подбираем им. Для юриспруденции это будут конкурсы эссе, которых очень много, например, когда какое-то законодательство меняется, в чем студенты могут участвовать.

Или даже был случай, когда парень участвовал в конкурсе поэзии, хотя он поступал на математику. Но топовые университеты, особенно фундаментальные, типа Oxbridge, любят такие вот такие вот уникальные сочетания точной науки и чего-то фундаментального. Конечно, мы учитываем в первую очередь интересы студентов, потому что это про студента, и подбираем конкурс под него.

Что мы ещё делаем для сильных студентов, у которых и так процесс идёт. Например, назовём девочку Аня, поступает на Fashion. Она этим  увлекается, давно работает, есть портфолио – всё классно. Мы ей даем эксперта , с которыми мы работаем уже очень много лет. Это выпускница Central Saint Martins, самая известная школа дизайна, у которой уже свой успешный бренд. Она выиграла кучу конкурсов при выпуске и проводит свои показы.

И она дает ей insight в этот мир, в фэшн-индустрию Великобритании и  видение школы Saint Martins. Потому что если мы говорим не про научные, а про творческие направления: архитектура, fashion design, fine art, то есть живопись, то у каждой школы есть свой очень четкий взгляд на мир, свое стилистическое видение и своя стилистика. И, соответственно, свое художественное видение.

И нужно понимать, если ты хочешь туда попасть, во-первых, подходит ли тебе это видение? А если ты говоришь «да», чтобы ты подходил этому видению.

И это не просто разношерстный такой винегрет работ, который обычно есть у студентов в этом возрасте. Потому что они тут в художественной школе получились, здесь цветочки порисовали. Потом уже у них начался классный A level в хорошей школе, и там всё уже посерьёзнее стало, но надо как-то это всё объединить. Это то, с чем мы помогаем. Как вот это всё вычленить, как представить таким образом, чтобы студент имел шанс. И что ещё нужно добавить, чтобы туда тебя приняли.

И здесь тоже могу вспомнить случай, условно, Оли. У нас популярное направление для наших студентов – это архитектура. И здесь опять-таки мы даем своим студентам инсайт от Admissions Studio из Кембриджа. Более строго нигде нет. Поэтому если получить комментарии для своего портфолио и понять, насколько ты соответствуешь, то это поможет тебе с поступлениями во многие-многие-многие места.

А где на архитектуре более сильная студия, где более сильные специалисты? Потому что это такой определенный мир. И помимо названий университетов, надо ещё знать: а вот эта команда сейчас пришла в этот университет. И, соответственно, стало так.

– То есть в каждом университете, даже если это архитектура, то курс будет преподаваться совершенно по-другому. Плюс, соответственно, многое зависит от профессуры, которая преподает, правильно? Не говоря уже об art-колледжах, здесь совершенно разные ощущения. И студент должен соответствовать по этим ощущениям и по этим техникам, которые там употребляются для того, чтобы успешно учиться. Может быть, вы ещё пару слов скажете по поводу Златы, которая у нас поступила на управление женской одеждой? И она мне рассказывала, что вы привлекали экспертов из фэшн-индустрии. Можно чуть подробно про это?

– Да, это очень похоже на случай, который я сейчас описала, там была ситуация, когда было много опыта, много наработок, и нужно было вычленить из этого, что подходит, и объяснить, как это все работает, подготовить к интервью, составить соответствующее портфолио.

И, конечно, если это эксперт из индустрии, который очень хорошо знает, а в какое направление потом это все лучше заворачивать, чтобы найти работу, чтобы найти стажировки – это дало наши клиентке инсайт. Который школа, насколько бы она хорошая не была, ей просто не в состоянии была дать. Потому что это не то, что делает школа.

Школа учится студентам основных предметов. Она не занимается fashion-индустрией и, собственно, и другими индустриями.

И здесь у клиентов возникает вопрос, когда они только к нам приходят: «А у нас же в школе есть college counselors (консультант колледжа). У нас школа нам помогает с поступлением». И здесь я хочу сказать, что действительно хорошие школы помогают с поступлением, они молодцы, они всё делают правильно.

Но это как, продолжая аналогию, групповое занятие спортом, причём в очень большой группе, когда у вас, допустим, на весь год один консультант, и да, у вас будет с ним встреча, но она будет в формате пяти минут в какие-то промежутки времени. За это время невозможно индивидуально разобраться, что именно нужно студенту, что он хочет, как усилить его профиль. Это будет некая полировка существующего, но это не будет создание чего-то нового, и это не будет такой troubleshooting, решение проблем на таком уровне, как это как это случается у нас, как это происходит, если студент попадает в такую ситуацию.

– Тем более нет такой частой коммуникации, когда ты можешь в любой момент спросить консультанта, с которым ты работаешь. А вопросов возникает миллион. Ты же школьного консультанта не будешь ловить за пиджак. Ты с ним там назначил встречу, и да, в некоторых школах, небольших особенно, бывает вплоть до 18 встреч за год. Ну что это такое, за целый год до 18 встреч, это считается очень много. Тем более это не так, что ты с ним по два часа будешь сидеть и общаться.

И самое главное, что тебя, может, грубое выражение, но носом не будет тыкать, что ты давай делай вот это и вот это. Ты сам себя этим носом должен тыкать. А часто ты просто не знаешь, куда тыкать. Вот и всё. И поэтому получается часто у многих то, что получается.

Я с огромной жалостью смотрю на многих наших даже учеников, которые не воспользовались помощью консультанта и решили самостоятельно выйти в это бушеющее моря. И потом они, естественно, потерпели неудачу. В большинстве случаев неудачу какую? Они куда-то поступили, но не туда, куда они хотели. То есть их амбиции не удовлетворены.

Мне кажется, это такой судьбоносный момент в жизни, что если у тебя нет очень надёжной опоры и руки, которая тебя направит. То есть если вот этого толчка не будет, то может просто ожидать дикое разочарование. Инвестиции при этом колоссальные, особенно у тех, кто школу здесь закончил, и, конечно же, дальше будут платить за университеты.

Мы говорили о том, что университет стоит сколько? Ну, где-то от 100 тысяч фунтов минимально и, наверное, 150 тысяч фунтов за три года с проживанием. Какой смысл экономить на спичках, как я это называю, деньги на консультанта, когда ты можешь чувствовать, что ты хотя бы максимизировал все шансы. То есть ты сделал всё возможное для того, чтобы привести своего ребёнка к лучшему результату.

Но я просто такая мать, которая вкладывала очень много энергии, и нисколько об этом не жалею, всё было абсолютно правильно вновь сделано. И я искренне желаю всем родителям думать не только о том, какой бы нам выбрать отель на Мальдивах, к которому они подходят очень детально, какие матрасы, какие души. Хотелось бы, чтобы как минимум вот этот же подход применили к выбору высшего образования.

Давайте теперь поговорим про второй типаж, может, грубое название, но который немножко ни рыба, ни мясо. То есть посередине, которые вроде неплохо учатся, но и не сказать, что топовые ученики. И вот эти, мне кажется, наиболее потеряны, потому что они вообще не знают, куда им податься.

И часто у них бывают какие-то предикты… Я поясню, что это. Предикты — это оценки, которые в Англии вы получаете после 12 класса, и по ним вы уже и поступаете. То есть это те оценки, которые предвидятся учителями. Здесь другая совершенная система, то есть вы поступаете не после окончания, не после последнего года обучения, а перед последним годом, после предпоследнего. И вам нужно получить эти оценки, и на их основании, а также на основании вашей работы, учителя в школе будут предвидеть, какие оценки вы можете получить на финальных экзаменах. И по ним, соответственно, идёт подача в университеты.

У некоторых эти предикты какие-то классные, а какие-то не очень. И задача Ксении и её команды – творчески подойти к процессу и как-то эти вот «не очень» превратить в «очень». Расскажите на примере мальчика из Charterhouse, как вы это сделали?

– Да, это прям о наболевшем называется. Во-первых, добавлю, что школы тут они очень строги в выставлении предиктов оценок, потому что им нужно, чтобы не было расхождения. Чтобы не было так, что они всем завысили оценки, а потом де-факто студенты плохо сдали экзамены. Вот там возникает проблема.

Поскольку студентов у школы много, им важнее, как она в целом выглядит перед университетом, они не будут сильно завышать предикты конкретному ученику ради того, чтобы он получил вот эти свои офферы. Ученик говорит: «Нет, я исправлюсь я буду хорошо учиться!» Школа в этом плане, как правило, довольно непреклонно и часто она ставит студента перед фактом: нет, это вот так.

А дело в том, что если предикт очень низкий, то ты можешь податься только в университеты назовем их второго эшелона. То есть туда, куда ты проходишь по минимальным требованиям. Да, ты можешь все равно все еще сдать финальные экзамены на более высокий балл. И можешь участвовать в clearing, напомню, что это процедура, которая происходит в августе, когда ученики уже получили оценки, и когда университеты публикуют вакансии там, где остались места.

Но дело в том, что если говорить про очень многие востребованные университеты и востребованные программы, то там мест не будет. И соответственно, лучше бы туда получить оффер сразу. Туда оффер сразу условный нельзя получить, если у тебя вот эти самые предикты низкие. То есть получается такой замкнутый круг.

Так вот у нас не так давно был случай с мальчиком, назовём его Олег, когда ожидали, что оценки будут A-A-A на протяжении предыдущей учёбы, потом что-то у него пошло не так, такое случается, такое бывает по учёбе, и ему ставят предикты A-C-C. С A-C-C очень тяжело поступать в приличный университет. Это низкий предикт, особенно на такие направления популярные как, например, экономика.

Что мы придумали?

Вначале, что сделала школа? Школа встречается с родителями, школа встречается с мальчиком. Они говорят, нет, на основе того, как ты работал в последнее время, это максимум, который мы тебя можем поставить. И школы, особенно сильные школы, обычно в этом плане занимают ещё более жёсткую позицию.

Здесь сделаю ремарку. Со школами ещё надо знать, как разговаривать. Со школами, особенно британскими, вы, Наталья, это лучше, чем кто-либо знаете, нужен свой подход.

Поэтому что мы сделали? Во-первых, мы объяснили семье, как нужно разговаривать со школой, что нужно именно говорить и как нужно с ними этот вопрос решать. Во-вторых, мы понимаем, что у мальчика почти доделан EPQ. EPQ – это исследовательский проект, который может сделать старшеклассник по предмету, который его интересует. И тут студент получает по EPQ оценку «A».

«A» – хорошая оценка. Есть ряд университетов, где на некоторые программы с этой оценкой понижаются общие требования. То есть если обычные требования – A-A-B или A-A-A, а у тебя есть EPQ на оценку «A», то становится A-A-B? То есть ты получаешь такую скидочку по оценкам. Это раз.

Дальше мы добавляем ему A level по русскому языку. Опять же, школе не пришло это в голову, школа ему это не предложила. Дело в том, что для носителя языка можно с довольно короткой подготовкой сдать экзамен. Подготовка всё равно будет нужна, потому что экзамен серьёзный, это не русский язык в плане говорения. Это скорее как русская литература. Там нужно посмотреть фильм, прочитать книгу, там нужно знать, за что ставятся оценки на экзамене.

Добавляем его, школа ему тут же ставит по этому русскому языку высокий предикт. И каким-то невероятным образом, путём этих плюсов ему удается повысить одну оценку, и у него становятся вполне реальные предикты, и уже пришёл оффер из одного из университетов Russell Group.

– То есть взяли EPQ, добавили русский язык и получили прям пирожок суперский?

– Вы знаете, вот таких ситуаций у нас каждый сезон великое множество. А сколько раз у нас бывала ситуация, когда к нам приходят люди, уже выбрав предметы, уже начав учиться в Sixth form с определенными предметами, и выясняется, что эти предметы не совсем подходят под их программу. И тоже мы договаривались со школой, говорим, как нужно это сделать, пытаемся помочь.

Почему даже хорошие школы это не в состояние отследить? Потому что задача школы, её основная деятельность — это научить студента. Воспитать его, научиться самостоятельно работать, дать ему вот эту вот красоту, разнообразие, чтобы он получил хорошие оценки на экзамены.

Но сфера поступления в вуз ложится всё равно на студента. Он уже будет совершеннолетний в момент выпуска из школы. Но без вот этого вот опыта. И даже, кстати, с опытом, когда кто-то в семье уже поступал, всё равно требования меняются, факультеты разные. И всё равно помощь специалиста нужна.

– Помните, девочка в Bath поступала, про неё ситуацию можно рассказать?

– Да, расскажу про этот случай. Бывают случаи, когда человек всё-таки получает на финальных экзаменах оценки ниже, чем хотелось бы. Cтресс, волнение, это же очень стрессовое время.

– Очень стрессовое время. У меня сейчас одна девочка здесь Лондоне, маленькая девочка, лечится от депрессии. Говорит, что у неё у одноклассницы распухли руки, и она не может даже двигать пальцами, и это всё происходит на уровне стресса. Потому что здесь, конечно, прессинг экзаменов невероятный.

– Да, бывает по-разному. У нас не так давно была такая ситуация, когда студентка получила оффер из университета Bath, это очень сильный университет, на очень конкурсную программу. И им настолько понравился её personal statement, её профиль. И несмотря на то, что они не могли ее взять по её низким оценкам, которые она получила, потому что когда такой конкурс, они не могут дать такое исключение. Но они сказали: ты нам настолько понравилась, что мы возьмём тебя на следующий год, если ты вот эту одну оценку пересдашь, и мы будем держать для тебя место. Ты получишь оффер. Это уникальная ситуация.

Или если человек ушёл на clearing, то на какой именно университет выйти? Там начинается паника, потому что время идёт, места забирают, какие-то университеты есть, но как его выбрать? Потому что университеты разные, и есть те, которые не стоит выбирать. И если ты в этом не варишься, если ты этого не знаешь, ты просто смотришь их сайт, то очень сложно выбрать.

– И вы знаете, когда мы предлагаем школы клиентам, на сайтах всегда есть список университетов, в которые поступают выпускники. И периодически мне родители присылают очень странные ремарки, что, мол, я посмотрел на университеты, а они не очень. Во-первых, нет такого, чтобы все университеты были не очень, даже в школе, может быть, с наименее высокими результатами. Там всё равно будут какие-то университеты очень крутые, а какие-то средние и какие-то, соответственно, ещё ниже. А тут они дают такую радикальную оценку, мол, они не очень.

Вчера была такая ситуация: 80% Russel Group. И я понимаю, что родители имеют очень туманное понимание, что такое хорошие университеты. Плюс мы с вами знаем, что совсем не обязательно со своей специализацией, которую студент выбрал, идти в какой-то конкретный престижный университет. То есть здесь не есть всё под одну гребёнку.

Мы знаем, что индустриальный дизайн лучше всего в Бруннеле, который вообще не входит в группу Russell, в которую все стремятся. Эти нюансы тоже нужно понимать. А как они будут их понимать? Но это всё равно, что я завтра медицину начну изучать и буду надеяться, что реально стану врачом через месяц этого изучения. Мне кажется, примерно то же самое, учитывая челлендж, который встаёт перед теми родителями или учениками, которые хотят разгрести вот эту вот всю кучу сами.

– Я полностью согласна, и как раз в такой ситуации включается совершенно случайный фактор. Зачем же его включать? С учетом временных, финансовых, душевных инвестиций, такого важного момента в жизни ребенка.

– Мне тоже это кажется удивительным. Например, любой инвестор, который обладает хотя бы сотней тысяч фунтов, не говоря уже о большей сумме, он задумается, куда я буду вкладывать эти деньги. То есть он же не бабушка, которая в МММ пошла и 3000 рублей вложила. У него другой уровень восприятия и оценки ситуации. И казалось бы, инвестициями мы вот так работаем, а когда дело касается образования, мы это уже не всегда считаем инвестицией, и поэтому не обдумываем ситуацию со всех сторон.

Причем вуз – это уже реальное определение судьбы: чем ты дальше будешь заниматься в жизни, насколько ты будешь трудоустроен, каковы твои шансы. Будешь ли ты счастлив в этой жизни, будешь ли ты реально заниматься своим делом, просыпаясь утром с чувством, что жизнь удалась. Мне кажется, ты покупаешь здесь огромный кусок жизни, которая одна. Мне кажется, это такой важный момент в жизни примерно как замуж выйти или детей родить. При том, что даже замуж можно второй раз выйти, но на бакалавра два раза учиться мне кажется, это как-то не очень.

– Особенно это актуально для тех, кто учится по студенческой визе, потому что по правилам иммиграционным можно максимум пять лет учиться на одном уровне. То есть нельзя сделать два полноценных бакалавра. Можно уйти, но нежелательно. То есть ещё есть ограничение в плане визового режима. Нет права на ошибку, чтобы потом переделывать и переделывать.

– Да, нет права на ошибку. А давайте теперь поговорим про третий типаж. То есть это студенты, которых, прямо скажем, достаточно много, которые не очень хорошо учатся. Либо не тянут, либо просто не хотят учиться. И, соответственно, вот эти вот ученики попадают в ситуацию, что они могут в результате оказаться в вузах третьего эшелона или вообще в плохонький или пойти на их любимый бизнес. Часто от безнадёги говорят: «Ой, пойду на бизнес». А что дальше вообще никому не понятно.

Я помню в пандемийный год было 150 кандидатов на одну вакансию по бизнесу. Потому что бизнес – это такая вещь, ни о чём. Нужно всё-таки специализироваться, если ты хочешь пойти на бизнес и быть в чём-то специалистом.

Поэтому я считаю, что здесь ваша работа бесценна.Расскажите, пожалуйста, о том, как вы помогаете детям, которые они не очень трудолюбивые, оказываться в просто офигенских вузах, на мой взгляд.

– Спасибо. Мы стараемся... Здесь у нас идет работа по нескольким направлениям. В таких случаях это во многом также организационная работа в плане тайм-менеджмента, в плане поддержки, понужания, отслеживания, потому что дедлайны, когда что нужно сделать. И так идет много учебы, много всего происходит. И если человек не обладает хорошей самоорганизацией, тогда ему приходится не сладко.

Особенно для таких учеников, у которых с этим проблемы, им это суперполезно и суперактуально, потому что мы берём их в свои руки. Нежные, но твердые. И дальше уже не выпускаем оттуда, пока у нас не будет на выходе правильного для них вуза, с их интересами и с их возможностями. Но с максимизацией, чтобы это всё равно было прилично, чтобы это давало шанс потом устроиться на нормальную работу. А не просто какие-то непонятные, как вы сказали, плохенькие университеты.

Выбор университетов и программ. Тот же самый personal statement, подготовка к интервью, например. И дальше опять, если что-то идёт не так, это поддержка до самого последнего момента. Пока ребёнок не зачислен, мы не откажемся от него, не перестанем с ним работать. Наша работа заканчивается только тогда, когда человек уже начал учиться в вузе. И мы ему делаем обязательную сессию, где рассказываем, на что обращать внимание, чего нужно бояться, что делать нельзя.

Некоторые из этих вещей являются сюрпризом для студента, например, про сдачу студенческих работ или про плагиат какие-то вещи. То есть все-все-все- шаги.

Расскажу случай, который у нас не так давно был, когда один студент учился в сильной довольно школе, но ему пришлось уйти оттуда, потому что полностью были завалены экзамены A-level. И он начал программу IB как более разностороннюю, где больше можно попробовать разных вещей. Но на ней тоже по ряду личных причин ему пришлось не сладко. Но в результате мы подобрали для него небольшой частный университет с намного более индивидуальным подходом. Для него это было абсолютно оптимально. И он там сейчас вполне успешно учится, потому что этому человеку не подходит большая махина с тысячами студентов, где в принципе всем всё равно, что происходит.

Здесь я должна сделать ремарку, что британские университеты не будут за вами бегать. Там нет такой ситуации, что родители могут позвонить в учебную часть и сказать, были ли ребенок на лекции. Или спросить начальника учебной части, как у ребенка там с успеваемостью, может быть, повысим в зачётке оценку. Здесь это невозможно. Здесь, в принципе, никто не будет разговаривать в университете с родителями. Только ученик может обсуждать, уже поступив в университет, свою учёбу.

Соответственно, вот для конкретно этого ученика больше подходила среда, где это было контролируемо, более лично, где можно было получать больше поддержки. И всё равно оценок не хватало, чтобы поступить в этот выбранный вуз. И в результате было организовано интервью с деканом, мы готовили студента к интервью. Потому что если вы приходите на такое интервью и говорите, а у меня учитель по математике был плохой, поэтому я математику завалил. Исход будет неблагоприятный, так говорить нельзя.

Нельзя в своих собственных результатах винить других. Нужно взять ответственность за то, что ты сделал, и как-то это конструктивно переработать и объяснить, почему ты в следующий раз в такую ситуацию не попадешь. Каков твой план, чтобы в следующий раз в такую ситуацию не попасть. Вот с этим мы помогаем.

Мы сейчас говорили про Британию, но, конечно же, это всё применимо, а в какой-то степени даже более актуально, если мы говорим про другие страны. Потому что там совершенно своя кухня. И если британские университеты, британские школы – это одна и та же страна. А если мы говорим про Соединённые Штаты, если мы говорим про Канаду, если даже мы говорим про Голландию, то это своя совершенно история.

Приведу тут ещё один пример из жизни, когда к нам приходит студент, говорит, пожалуйста, помогите мне. Меня вроде как взяли в голландский вуз, куда я очень хотел в прошлом году. Я сам подавался через школу. Но потом они мне почему-то отказали. Я не понял, почему.

Мы берём заявку, начинаем смотреть, и понимаем, что он не заполнил определённые формы, которые в конце нужно было сделать, которые ему показались совершенно излишними, потому что его же уже взяли. А у голландских университетов есть свои особенности. Некоторые университеты на некоторые программы хотят, чтобы ты расписал свой собственный учебный план. Причём это не тривиальная задачка, там нужно применить определённые знания и воображения.

И кажется, это какая-то формальность, она же не входит в список обязательных, а человека не берут на этой последней стадии из-за этого. В результате всё хорошо, поскольку мы начали работать, формы эти заново заполнены, офферы (предложения) есть.

Это очень типичный пример, как школа это не могла отследить, и сам студент это не смог отследить. В результате было потеряно место, а человек мог бы уже учиться с этого сентября на той программе.

– Очень много нюансов, да. А помните, у нас была на острове Мэн условная девочка Катя, слабая, которой мы помогли, помните?

– Да, да, да. Это как раз была та ситуация, когда нужно было подбирать очень правильные учебные заведения и просто вести за руку. Не давать возможности ничего забыть, упустить. Начиная от написания эссе, заканчивая заполнениями все формы. В результате сейчас человек успешно учится и всем нравится.

Здесь как раз важно подчеркнуть то, что мы работаем со всеми студентами с одинаковым удовольствием. Мы рады помочь и супер-ученикам, которые идут в Oxbridge, но для нас такой же праздник, когда приходит кто-то с оценками изначально на C-C-C, и нам удается получить оффер в классное место, и студент там успешно учится.

Это не меньшая история успеха. Мы смотрим ситуацию, которая есть, а дальше наша задача – это максимизировать тот вариант, который доступен, и выбрать максимально подходящий. Чтобы студент там мог начать новую страницу или продолжать то, что он делал, или начать с чистого листа. Потому что университет даёт возможность начинания с чистого листа, потому что потом работодатели или магистры смотрят уже на оценки в университете.

– А вы можете привести ещё какие-то примеры по поводу personal statement? Я помню, вы мне часто звоните и говорите, что студент показал свой personal statement, там «тихий ужас», потому что вы читаете глазами университета, и там какой-то кошмар. Вы можете привести пример, не зачитывая полностью, но какие-то, может быть, строчки, как было и как стало, когда берётесь за дело вы?

– Да, одна из моих «любимых» строчек, это что-то из разряда, что «я избранной, поэтому меня нужно взять в университет». Эта мысль должна нитью проходить через эссе, но не в такой форме, это точно, а показывая, что ты сделала, чего ты добился. Ученику самому бывает сложно раскачаться чтобы ответить на вопросы эссе.

В американские университеты тоже часто бывает такая ситуация, потому что американские эссе очень личные, и там нужно рассказывать свою личную историю. И, например, «я учил сестру кататься на велосипеде». И вот об этом эссе могут быть в американский университет. И начинается: окей, а почему ты это делал? А чему ты научился в процессе? А что это заставило тебя чувствовать? А как ты сестре помог? А до этого там было: «Я научил её кататься на велосипеде. Родители меня похвалили». И там три с половиной предложения, а нам нужно 400 слов. Как вот от этого прийти к вот этому? Но у нас есть ноу-хау, как прийти от одного к другому.

– То есть у наших студентов, на мой взгляд, вообще страдает вот эта рефлексия и способность к анализу. Когда мы интервьюируем своих детей, мы часто просим их оглянуться и сказать, расскажи, пожалуйста, что есть в комнате. То есть максимум, что мы слышим, это: у меня стоит стол, стул, не знаю, вот лежит ковёр. И  это всё. И я прекрасно понимаю, что хочет американский университет, он хочет понять, как думает этот студент, о чём он переживает, какие у него там скелеты в шкафу, может быть, что у него под ковром лежит. А наш не понимает, что это нужно.

Наши студенты часто очень умные, образованные, очень круто знают математику, чем все очень гордятся. Но проблема в том, что этого недостаточно для университета. И вот вы как раз ему подсказываете, что университет хочет от них услышали, так же, как мы готовим их к интервью со школами.

На днях я была в школе. Очень академическая школа под Лондоном, и нахожусь под впечатлением от того, что мне рассказывал директор приёмной комиссии. От того, как он недавно интервьюировал двух русских студентов, ну, то есть учеников московских школ, которые подавались самостоятельно, без какого-либо консультанта. Может быть и с консультантом, который их просто не подготовил к интервью.

Я не стала его прерывать, но я с удивлением, с изумлением слушала его впечатления. И он говорил мне о том, как казалось, что они боятся, как они отрывисто отвечали, как они старались как можно скорее избавиться от него, то есть ждали, как ему показалось, чтобы скорее закончилось интервью. Насколько они не были дружелюбные, вежливые, насколько не получился душевный разговор двух людей, который ожидался.

Плюс он сказал, что они были очень унылые, он предположил, что они страдают из-за войны. Я не стала его прерывать, не стала его переубеждать, потому что в его понимании это, естественно, показатель высокой нравственности. В общем, они были очень унылые. Точка.

Они просто не понимали, как нужно преподнести себя на интервью, потому что часто интервью в понимании наших родителей это что-то формальное, то есть это нечто для галочки, что-то вообще незначимое. Или это что-то не очень приятное, потому что понятно, когда с тобой говорит учитель, ты уже застегнул мундир на все пуговицы, ты уже переживаешь, потому что это не самое приятное мероприятие по нашему мнению. Возможно, будут ругать, как потенциальная угроза, да. Чтобы расслабиться, начать улыбаться, или ещё и вопросы задавать интервьюеру – об этом вообще речь не идёт.

К чему это всё? Насколько важно подготовить ребёнка к тому же интервью, также как помочь ему написать personal statement или помочь ему вообще правильно оформить свой кейс. Именно так, как хочет услышать школу или услышать и прочитать университет.

– Абсолютно согласна. И, к сожалению, с такими форматами, как вы описали, мы тоже постоянно сталкиваемся, и наша задача помочь преодолеть и научить, натренировать, как делать это правильно, чтобы иметь тот самый шанс.

– Я хочу в заключении вернуться к clearing. Я объясню, может быть, не все это знают, что это такое. Как вообще происходят в британских университетах зачисление?

Если у вас ребёнок учится в Англии, то он, сдав финальные экзамены, уже знает, куда он зачислен, потому что у него год или полгода назад уже получено условное предложение место. Соответственно, когда он получил нужные оценки, то это предложение становится безусловным.

Но проблема в том, что у многих оценки получаются не те, которые они ожидали. И вот здесь ты идёшь на этот clearing. Не знаю, как это перевести. Я это преподношу клиентам, как распродажу, на которой ты копаешься. То есть ты заходишь в систему, и ты видишь, в каких университетах еще остались места, и которые тебя готовы вот с этими не самыми удачными оценками взять. Иногда бывают очень прикольные варианты, также как и на распродаже, а иногда не очень.

Вы правильно сказали, что здесь очень важно быстро двигаться вперед. И проблема в том, что в момент, когда ты получил плохие оценки, ты находишься в сильном стрессе. Ты не знаешь, куда бежать, потому что ты нацеливался на одно, а тут тебе оказывается нужно принимать какие-то другие решения, и ты боишься принять неправильные решения.

Мне кажется, это та самая ситуация, когда консультант помогает, и как здорово, что он есть, потому что он как надёжный спасательный круг. Который ведёт тебя за руку по этой системе и говорит: «Давай вот сюда, а ещё давай сюда».

Но может быть, вы расскажете лучше, чем я, что происходит в этих ситуациях. Может быть, вы примеры приведёте, которые этим летом, например, были, потому что я знаю, что у вас многие пошли на clearing.

– Да, к сожалению, это регулярно происходит, но классно, что есть такая система, и что она очень разумно выстроена. Главное – правильно ей пользоваться.

Во-первых, во всех университетах разные процедуры. У некоторых номер телефона, у некоторых онлайн-форма. Во-вторых, важны конкретные оценки, чтобы понять, прохожу ли я по этим требованиям. Потому что иногда это тоже в зависимости от того, какие квалификации это делали, какие у тебя ситуации. Там есть свои особенности, не всегда это очевидно.

Если я им позвоню, что мне им сказать? Как мне действовать? Какие формы нужно заполнить? Там нужна целая плеяда действий, технических, концептуальных. Это тяжёлая ситуация, если ты не получил свои оценки, у тебя, можно сказать, рушатся мечты, ты находишься в панике, куда я пойду учиться. Это очень тяжёлое время и нужна поддержка. Наша цель – максимально снижать стресс для родителей, для детей, чтобы было это всё без стресса, а чтобы всё это было максимально эффективно и результативно. А стресс в этих вещах не помогает. Он только всё делает сложнее.

У нас было довольно много ситуаций с clearing в этом году, и все учатся.

– Вы можете какой-то пример привести? Например, хотели поступить туда-то на то-то, а в итоге пошли туда-то на сё-то.

– Да, приведу интересный пример с одним из наших учеников. Он очень хотел уехать учиться в Голландию. В Голландии интересная особенность. В Голландии на сильные программы в некоторые хорошие университеты сложно поступить, большой конкурс, и много элементов поступления. Бывают даже дополнительные задания от университета. В общем, есть свои особенности.

Но при этом требования по финальным оценкам низкие. Намного ниже, чем в Великобритании. То есть можно поступить в очень сильный университет с оценками С-С-С, что немыслимо в Великобритании. Если тебе уже оффер всё-таки дали. И, к сожалению, наш студент получает оценки A-B-D. Да? То есть две оценки выше, причём одна из них заметно выше, а третья ниже. Голландские университеты очень принципиальные в своих правилах. Гибкость – это не про них. Если черным по белому написано C-C-C, то все. Если не C-C-C, даже если у тебя там 2 оценки A и одна D, то все, ты не прошел.

В результате пришлось в срочном порядке смотреть варианты еще в Великобритании. В результате человек учится в очень хорошем университете на сильной программе. Мы быстро все это решили. То есть такие ситуации, к сожалению, случаются, но хорошо то, что мы знаем, что в них делать.

– Вот как раз у нас клиент из Германии спрашивают о том, clearing бывает только в Англии или в других странах тоже есть что-то подобное.

– Это уникальная система, именно британская. В других странах есть возможность более поздней подачи заявок на определенные программы вузов, но clearing – это уникально британская история.

– Может пару слов напоследок или еще какой-то пример?

– Начну со своего любимого, что все лучше делать заранее. Самое хорошее на мой взгляд – это конец программы GCSE. Это оптимально, потому что тогда можно проверить, те ли предметы мы взяли, можно использовать уже это лето с умом. Наша стоимость услуги не меняется в зависимости от того, обратились клиенты в 11 классе или в начале 12. А так у нас весь этот промежуток клиенты получают бонусом.

–И я хочу сразу сказать, что 11 класс – имеется в виду британский 11 класс, не российский или какой-то другой. И GCSE – это программа, которая заканчивается как раз в 11 классе, когда ученику 15 и должно исполниться 16 лет. То есть это самое удачное время для обращения.

– Да, и тогда можно начинать работу. И здесь, наверное, стоит ещё добавить: мы в основном говорили про учеников из британских школ, потому что у нас такая тема беседы. Но если это ученики в каких-то других школах, то всё то, что мы обсуждали, остаётся применимым. Очень похожие действия, там свои сложности возникают, с которыми клиентам нужна помощь, если это какая-то нестандартная квалификация или менее прямолинейные, чем, допустим, вот я делаю 3 A level, то тогда тем более нужно всё это узнавать, проверять.

Требования университетов меняются, и здесь нужно быть очень осторожными. Мы всегда с конкретным случаем студента напрямую связываемся с университетами и уточняем, не поменялось ли что-то, потому что такое бывает. Допустим, в прошлом году было так, а в этом году стало так. Здесь надо быть очень аккуратным, не всегда можно положиться, например, на прошлый опыт семьи. Если, допустим, старший ребенок поступил много лет назад, а правила изменились. Нужно проверять, а что сейчас. Четкость никогда не бывает лишней.

Хочу всем, кто поступает пожелать удачного этого цикла, потому что сейчас как раз самые горячие деньки, или уже прошли, уже случились, или приближаются дедлайны. Всем нашим студентам удачи, и если что, мы на связи, и будем рады помочь.

– А когда дедлайн по британским университетам?

– В этом году (2024) в конце января, 31 января, но туда уже обычно никого не отпускают. В основном все заявки, если только это не Oxford, Cambridge, медицина, стоматология ветеринарии, которые были отправлены в середине октября, то тогда школы всегда хотят, и мы тоже так предпочитаем, чтобы заявки отправлялись до рождественских каникул, по возможности.

– А по поводу американских?

– У американских кто во что горазд. Например, одна из самых ранних, это 30 ноября, это университеты системы UC, University of California. В начале января очень много дедлайнов проходит. Они любители поставили дедлайн на 1 января, это моя любимая дата для дедлайна. В середине января бывают, в начале февраля бывают rolling admissions, то есть нужно конкретно смотреть, что и когда.

– А если, например, взять Германию, может быть Голландию, Ирландию?

– Опять же, чуть-чуть попозже обычный дедлайн. Надо обязательно смотреть индивидуально, смотреть с конкретным университетом. Голландия случается в середине января. Если говорить о частных вузах в Европе, которые делают программы на английском языке, потому что мы англоязычными программами занимаемся, то они зачастую выставляют свой собственный дедлайн.

В любом случае декабрь-январь – общий хороший ориентир. Бывает и раньше, бывает чуть-чуть попозже.

– А Канада?

– Канада, в общем-то, как Северная Америка. Можно ориентироваться на январе, а дальше уже надо смотреть, какой университет, какая программа. Но, опять же, лучше не подаваться в последний момент, по понятным причинам.

– То есть есть мы вовремя сделали эфир для тех, кто хочет попасть в последний поезд?

– Да, на самом деле. Вот сейчас вот действительно можно сказать, что отправляется в последний вагон. То есть сейчас ещё можно успеть. Есть еще или месяц, или пара месяцев, чтобы что-то улучшить, проверить. Но это действительно последний шанс на вот этот цикл.

– Ну а для тех, кто хочет всё сделать по-нормальному, действительно разобраться, принимать осознанное решение плюс повысить шансы, мы рекомендуем за два года обращаться. Как вы правильно сказали, стоимость всё равно будет одна, так же, как и у нас в случае со школами. Но зато у клиента будет возможность всё время обращаться, задавать вопросы. Вопросов всегда миллион. Как я вижу в наших групповых чатах, идёт общение просто бесконечное: месяцами, а то и годами.

Мне кажется, это классно, когда есть такая возможность, что ты не должен дополнительно платить. Вот у меня есть дизайнеры сейчас, с которыми я уже полтора года работаю, могу их в любой момент спросить, и у нас идут бесконечные обсуждения. Тогда как, например, дизайнеры в Австрии берут 130 евро в час. Вот и пожалуйста, вот и поговорили.

А здесь вы покупаете безразмерную возможность получить абсолютно любую помощь и консультацию, и быть все время во все оружие, быть на коне. Максимизировать шансы для вашего ребёнка, сделать так, чтобы он получил всё самое лучшее и в результате был, во-первых, счастлив, а во-вторых, классно трудоустроился и сам себя обеспечивал.

Я как мать, ребёнок которой сам себя обеспечивает, того же желаю всем. На этой прекрасной ноте мы попрощаемся.

Всем нужно тщательно подумать о том, как дальше действовать. Спасибо за внимание, всего доброго.